Требуются пациенты

Эта статья не смогла оставить меня равнодушной...Я надеюсь, услышать ваше мнение о таких происшествиях: реальность или вымысел? кто может попасть в такую ситуацию? и т.д.

Рома Тупин попал в детдом № 4 г. Санкт-Петербурга, когда ему было семь лет. Первое время ребенок очень скучал по бабушке. Однажды малыш выбрался из детдома, сел на трамвай и поехал ее навестить. А когда вернулся, его наказали "за побег", приговорив... к двухгодичному заключению в психиатрической больнице.

Вся детская психиатрия в Санкт-Петербурге объединена в одно учреждение, которое называется Центр восстановительного лечения (ЦВЛ) "Детская психиатрия". СМИ рекламируют его как "уникальное, не имеющее аналогов в России государственное учреждение, оказывающее лечебно-консультативную и реабилитационную помощь детям, страдающим психическими заболеваниями".

У семилетнего Ромки было страшное заболевание: он любил свою бабушку, и, несомненно, нуждался как в лечебной, так и в реабилитационной помощи. Об этих двух годах своего и так-то не слишком счастливого детства он не забудет никогда:

— За любую провинность нас привязывали к батарее или к ножке кровати, часто раздевали догола. В палате по пять-шесть голых детишек часами сидели привязанные на холодном линолеуме. Однажды, когда ко мне не пускали бабушку (общение с родственниками в сиротских учреждениях считается крайне нежелательным — лучше, когда ребенка некому защитить), я разбил окно. Медбрат Алексей сделал мне укол серы, от которого потемнело в глазах, поднялась температура и очень болели ноги. Ходить я не мог, сразу падал... (Серой не лечат. Это яд, от которого человек испытывает ужасные муки. Именно поэтому сера используется как "мера стеснения" — для острастки, чтобы больной хорошо себя вел.) Я стал очень бояться этого укола. Алексей и медсестры всегда грозили вколоть серу, если мы пытались отказаться делать, что они велели. Однажды, когда я отказался мыть полы, Алексей отвел меня в процедурную и избил. Медперсонал часто сам провоцировал детей: оскорбляли, пока не психанешь. А потом — кололи, били или "купали". Завяжут туго ограничителем (простыней), засунут в ледяную ванну и окунают с головой, пока не задохнешься, потом опять... В мокром ограничителе тащили в палату и клали в кровать... Одна воспитательница учила нас петь. Она говорила: "Кто не будет петь, получит укол". И водила ребят в процедурную к Алексею, а он колол аминазин.

Я пытался жаловаться врачу. Он скажет: "да-да, разберемся", и тут же уколы мне назначают. Алексей набирал аминазин и галоперидол в один шприц. И еще — не разводил препарат физраствором. Однажды Алексей делал мне укол в присутствии медсестры. Она говорит: "Ой, надо развести!" А он: "И так сойдет". От этих уколов у меня сгорела вена — превратилась в тоненькую ниточку.

Так я пролежал год. Потом мне пообещали выписку — я минутки считал, ждал, когда смогу выйти отсюда! А меня оставили еще на год... Оказалось, директор нашего детдома позвонила, чтобы меня еще подержали. (Это выгодно: в детском доме на ребенка получают пособие и присваивают, и в больнице тоже получают). Ну, а мне каково там лежать? Однажды я подумал: ведь я имею право написать заявление о выписке! И написал. Потом кололи два месяца...

Множество беззащитных детей, заключенных в огромные корпуса ЦВЛ "Детская психиатрия", являются приманкой не только для садистов типа медбрата Алексея, который, кстати, давно закончил институт и теперь работает в ЦВЛ врачом. Сюда стремятся устроиться наркоманы (психотропные препараты — те же наркотики), и педофилы. По словам сотрудников, один из них проработал здесь много лет. И хотя несмышленые девочки наивно рассказывали, что делал с ними дяденька доктор, а врачи записывали эти рассказы в их истории болезни и докладывали руководству, ответной реакции они ни разу не видели. Кончилось все тем, что заслуженного педофила с почетом проводили на пенсию.

Сейчас в 5-м отделении ЦВЛ работает воспитатель, который на глазах у всего коллектива развращает и морально калечит мальчиков. Два года назад Агентство журналистских расследований заинтересовалось этим фактом, и в результате появилась статья "Изнасилованное детство", напечатанная в газете "Тайный советник" и растиражированная в Интернете. <...> Возмущенные читатели обсуждают ее на форумах, но правоохранительные органы, к которым взывают журналисты, обещая предоставить многочисленных свидетелей, фактически уже два года позволяют преступнику калечить детей. А администрация детской больницы? После такого скандала она продолжает делать вид, что "все хорошо, все хорошо".... Педофил дружит с администрацией и стращает сослуживцев милицией, в которой у него большие связи. В этом, по всей видимости, и состоит секрет его неприкосновенности. Заведующий отделением разрешает ему оставаться в больнице на ночь (хотя у него дневная работа), по своему усмотрению набирать группу мальчиков, ходить с ними в бассейн и т. д.

Многие просто не верят, что все это вместе взятое происходит в действительности. Они считают, что это плод больного воображения психически нездоровых людей — пациентов или правозащитников, которые наслушались их рассказов.

— Кому это надо — мучить детей? — недоумевают они. — Зачем? Мы видели тех, кто работает в этой системе: вполне приличные, нормальные люди.

Нормальные? Наверно. В том смысле, что стараются извлечь доход из всего, что оказалось под рукой. Кто пивные банки собирает, кто заводы продает, а эти — так уж случилось — удовлетворяют свои потребности за счет детей. Я, в общем-то, и не собиралась рассказывать неправдоподобные сказки про маньяков, где их набраться на всю непомерно раздутую систему сиротских учреждений? Просто "нормальные" люди делают "нормальные" деньги. До детей им нет дела, а их страдания — всего лишь побочный продукт бизнеса.

Вот что рассказывает об этом Ольга Никифорова, бывшая главная медсестра ЦВЛ "Детская психиатрия", проработавшая в этом учреждении 16 лет, и в том числе 7 лет на этой высокой должности:

— Я ругала медсестер за то, что дети спят на голых матрацах, а они жаловались, что простыни после стирки превращаются в ветошь. Оказалось, что главный бухгалтер Матвеева покупает негодное белье по очень высокой цене. Пошла разбираться. Ответа не получила, но сразу же была вызвана к заместителю главврача по амбулаторной части Зиновьевой, которая стала грозить мне репрессиями, если буду распространяться о закупках белья.

В палатах нашей больницы ужасная скученность: от большого количества детей и испарений назначаемых им в огромных дозах лекарств буквально нечем дышать. Но не потому, что не хватает помещений, а потому что здания, которые выделяет город, администрация больницы сдает в аренду. Так, в реабилитационном центре на Свердловской набережной был размещен мебельный цех, ювелирная мастерская, на деньги ЦВЛ оборудован стоматологический кабинет, в котором принимали на платной основе "левых" пациентов, хотя по отчетности в нем получили лечение несколько сотен детей из ЦВЛ (были заведены соответствующие медицинские карты).

Когда мы получили большой комплекс зданий на улице Чапыгина, 13, то отделения ЦВЛ разместили только в одном здании. Остальные сдали в аренду вместе с прилегающей территорией. Я слышала, как главврач ЦВЛ Л.П.Рубина и ее заместитель Зиновьева обсуждали, как сделать, чтобы деньги за аренду шли им, а не в горздрав. Потом возили взятки "нужным людям", и была создана некая структура, через которую "законным" путем присваивалась арендная плата. Я слышала, как Рубина сообщила другим членам администрации, что дело с арендой "выгорело", и теперь им обеспечена "безбедная старость". <...>

Еще один источник доходов — вознаграждения фармацевтических фирм, которые стремятся расширить рынок сбыта своих препаратов. Детям дают таблетки целыми горстями, это в порядке вещей. Я видела, как от нейролептиков у них парализовало мышцы, а ведь это говорит о передозировке. Но таблетки продолжали давать в том же количестве, а чтобы детей не скрючивало, им назначали циклодол. Это, по сути, наркотик. Дети на него "подсаживаются" и становятся наркоманами, вот что ужасно.

Я много раз слышала, как наши врачи, в их числе была и начмед Румянцева, возмущались тем, что детям назначают депакин. Они говорили, что "он им не показан" (депакин — лекарство от эпилепсии, а по свидетельству воспитателей ЦВЛ, подавляющее большинство "больных" — просто педагогически запущенные дети из неблагополучных семей и сироты). Но, по настоянию Рубиной, депакин продолжали закупать в больших количествах и прописывать детям. Некие фармацевтические фирмы "заинтересовали Рубину и ее заместителя по реабилитационной работе Макарова в том, чтобы продвигать депакин. Рубина оставляла все дела, когда к ней приходили представители этих фирм, и выглядела после их визитов очень довольной. В 2004 году именно фармацевтические фирмы организовали и оплатили празднование 70-летия Рубиной в шикарном ресторане, выделив на это несколько тысяч долларов.

Психиатры заинтересованы в том, чтобы к ним попадало как можно больше детей. Поэтому Рубина постоянно требует от заведующих амбулаторными отделениями: "Ищите мне детей! Стационары должны быть заполнены. Иначе не будет выполнения плана, надбавок, процентов". Заведующие говорят: "На улицах, что ли, нам их отлавливать?" "Меня это не интересует. Идите в школы, с консультаций в поликлиниках побольше направляйте в стационар. Иначе все мы останемся без работы".

Я хотела найти статью тоже на эту тему, только она имеет не законченное продолжение. Суть в том, что журналистка, которая ее писала через месяц после выхода статьи, где она рассказала о том, как издеваются над детьми в псих.больнице, пошла проходила мед. комиссию на сдачу прав. И врач, когда узнал, кто она, написал ей, что она больная и ее засунули в психушку в течение часа. Причем ее дочь не может с ней даже встретиться, а врач ей сказал, что если она будет рыпаться, то тоже поподет к маме...

Это все потому что люди не знают свои прав или просто бояться их отстаивать

Чтобы эта запись была уликой в суде, нужно сперва получить разрешения судьи, а на каком основании его можно получить?
Получается замкнутый круг.
Тут, кажется нужно было требовать независымую экспертизу, пока ее мать не накачали наркотой и она реально не стала похожа на сумасшедшую...

А вообще читала Пауло Коэльо "Вероника решает умеренть"?

1. Врач может сказать, это просто имитация, все сделанно на компьюторе
2. Наша милиция не всегда белая и пушистая... Уж в чем в чем, а в этом я убедилась на все 300%

обожаю эту книгу и Коэльо... Вообще, читая историю Веронки, я, можно сказать, читала про себя...